Экономическая зависимость – это лестница политической зависимости

Нұрлат Байгенже обсудил экономическую эффективность атомной энергетики с экспертом-экономистом Сапарбаем Досжановым.

– Вы как экономист оцениваете эффективность атомных электростанций? Некоторые эксперты утверждают, что это слишком дорогостоящий проект. Каково ваше мнение на этот счет?

– Мы — развивающаяся страна. Согласно отчету ООН, ВВП Казахстана составляет 250 миллиардов долларов, а численность населения — около 20 миллионов человек. В пересчете на душу населения это примерно 12–15 тысяч долларов. В 2010 году была принята государственная программа «Дорога в Европу», целью которой стало увеличение дохода на душу населения до 30–40 тысяч долларов. Для сравнения, в странах Западной Европы этот показатель достигает 50–60 тысяч долларов.

Для достижения стратегических целей необходимо обеспечить устойчивый экономический рост. Улучшение уровня жизни населения возможно через развитие инфраструктуры, малого и среднего бизнеса, а также создание инновационных производств. Как и в Европе, важно расширить долю среднего класса до 40–50 процентов, решить вопросы с жильем и устранить другие социальные проблемы. Однако все это напрямую зависит от наличия стабильного энергоснабжения. Без надежных источников энергии инвесторы не станут рисковать и вкладывать свои средства.

В 2017 году, на ЭКСПО, мы заявили всему миру о намерении развивать возобновляемые источники энергии. У нас действительно есть значительные запасы нефти, газа и угля. Мы сообщили, что располагаем достаточными энергетическими ресурсами и будем развивать «зеленую» энергетику в соответствии с Парижским соглашением. Однако на практике многие планы остаются лишь на словах. За семь лет доля ветровой и солнечной энергетики в Казахстане увеличилась всего до 5–6 процентов. В некоторых регионах, таких как Восточно-Казахстанская область (Буктарма), Алматинская (Капшагай) и Туркестанская (Шардаринская), гидроэлектростанции покрывают 12–14 процентов потребности в электроэнергии. Однако 70 процентов нашей энергии по-прежнему вырабатывается на тепловых электростанциях, работающих на газе, угле и дизельном топливе.

Поскольку мы ратифицировали Парижское соглашение, то обязаны поэтапно отказываться от использования углеводородных источников энергии. Это означает, что машины не должны работать на бензине, а станции — сжигать газ, дизельное топливо или уголь. Однако для нас это вызов. Водные ресурсы в основном находятся в Таджикистане и Кыргызстане, где они могут интегрировать гидроэнергетику с «зеленой» энергетикой. В Казахстане же большинство крупных рек — трансграничные, что усложняет развитие водной энергетики. Также неэффективными оказались и крупные ветровые станции в регионах, таких как Ерментау и Кордай, поскольку направление ветра там быстро меняется. Зимой в Арке дуют восточные ветры, а летом — северные. На юге, где установлены солнечные батареи, их эффективность также ограничена сезонными колебаниями.

Исходя из всех этих факторов, становится очевидным, насколько важна атомная энергетика. Это надежный источник стабильной и устойчивой энергии, который мы должны развивать.

– Вы утверждаете, что решение текущего и будущего энергодефицита невозможно без атомных электростанций?

– Это верно Энергия – это не то, что можно хранить, ее необходимо потреблять сразу после производства. Поэтому дефицит энергии возникает в определенные часы, обычно в 9–10 утра и в 17–18 часов. Например, в 2023 году объем поставок энергии из России составит около 2 миллиардов киловатт-часов.

Если мы не сможем реализовать планы, озвученные во время ЭКСПО, Казахстан станет страной-импортером электроэнергии, что будет экономически неэффективно. В этом случае мы будем вынуждены использовать национальный доход, полученный в горнодобывающей промышленности, сельском хозяйстве, малом и среднем бизнесе, для оплаты импорта энергии из других стран.

Энергетическая зависимость часто приводит к политической зависимости. В этом контексте электричество можно рассматривать как «невидимую нефть». Согласно Парижскому соглашению, страны, которые не достигнут углеродной нейтральности к 2050 году, будут обязаны платить странам, перешедшим на «зеленую» энергетику. Мы объявили о своем намерении достичь этих целей до 2060 года.

– АЭС увеличила стоимость электроэнергии. Некоторые утверждают, что ценовая политика, разработанная для ТЭС, эффективна. Каково ваше мнение по этому поводу?

– В настоящее время в Астане средняя стоимость электроэнергии составляет 20 тенге. Чтобы удерживать цену на этом уровне, 50 процентов расходов субсидируется государством. Если мы не будем экономить энергию, стоимость может увеличиться до 35-40 тенге. Предприятия оплачивают полную стоимость энергии. Что касается тарифной политики, то в будущем стоимость электроэнергии, вероятно, вырастет. В ближайшие годы мы можем столкнуться с ценой в 40-50 тенге. К 2050-2060 годам, если нам придется платить дополнительные взносы в соответствии с международными соглашениями, цена энергии может удвоиться. В это время стоимость электроэнергии от АЭС будет либо на уровне, либо дешевле, чем энергия, производимая на ТЭС.

– Из ваших слов следует, что строительство АЭС является единственным вариантом решения текущих проблем.

– У нас есть уран и технологии его переработки, а также достаточное количество специалистов в области энергетики и атомной отрасли. Достижение энергетической безопасности возможно при условии, что мы придадим первостепенное значение развитию мирной атомной энергетики. Даже Франция, например, смогла стать значимым экспортером энергоносителей благодаря своему опыту в этой сфере.

– Упоминая Францию, на какой стране нам следует ориентироваться в развитии атомной энергетики?

– Франция экспортирует электроэнергию в 10 соседних стран и зарабатывает на этом 7 миллиардов долларов в год. Среди стран-покупателей можно назвать такие развитые государства, как Великобритания, Германия, Италия, Бельгия, Нидерланды, Испания и Швейцария. Мы также имеем возможность стать ключевым импортером энергоносителей в Азии.

– Как можно объяснить недоверие Германии к атомной энергетике?

– Во-первых, Германия не полностью отказалась от своей ядерной программы. Это внутреннее решение официального Берлина. Возможно, будет экономически выгоднее импортировать электроэнергию из стран, производящих ее с помощью атомной энергии. Экономическая интеграция в Европе достигла высокого уровня, и между странами Евросоюза существуют механизмы взаимной поддержки. Важно отметить, что Германия получает 40 процентов своей энергии из альтернативных источников.

– Как экономист, вы хотите, чтобы мы стали страной-экспортером энергоносителей. Как вы оцениваете текущее развитие нефтегазовой, цветной и черной металлургии в этой связи?

– Существует мнение, что мы можем вернуть нашу нефть. Независимо от того, идет ли речь о нефти или угле, развитие химического производства представляется выгодным направлением. Текущий спрос на продукцию химической промышленности растет, и в этом секторе можно не только подготовить сырье, но и удвоить прибыль.

– Почему село Улькен рассматривается как потенциальное и подходящее место для строительства атомной электростанции?

– Это связано с тем, что село Улькен расположено недалеко от юга и является эффективным для энергоснабжения города Алматы, а также Алматинской, Жетысуской и Жамбылской областей. В этих регионах наблюдается высокий естественный прирост населения, а также активно развиваются кластерные фермы.

На мой взгляд, малые АЭС на основе современных технологий лучше строить в крупных мегаполисах страны, таких как Астана, Шымкент, Актобе и других крупных городах.

Нұрлат БАЙГЕНЖЕ